Заключительный аккорд
Аркадий все свои годы побед был лишен и капли той рисовки, которая невольно проскальзывает порою на тренировках гиревиков — в ухарских манипуляциях сверхтяжелыми снарядами. Штанга для Аркадия была любимым спортом, второй жизнью после медицины.
...Аркадий Воробьев отдыхал после очередного упражнения, вдыхая свежий ночной воздух. Прогуливаясь вокруг Палаццето вместе со своей женой, приехавшей в Рим с большой группой советских туристов, Аркадий вспоминал свои первые годы в спорте. Рассказывал смешной случай, как он, считая себя сверхсильным водолазом, поднимавшим тонны со дна Черного моря, вдруг не смог справиться с легкой штангой в тренировочном клубе водников. Это было давно, пятнадцать лет назад. За минувшие годы Аркадий познал все законы полюбившегося ему спорта, овладел всеми премудростями на первый взгляд нехитрого, а на самом деле сложного и увлекательного процесса поднятия штанги. Он закончил с отличием медицинский институт в Свердловске и, поступив в аспирантуру, взялся за то, что близко и дорого ему,— за диссертацию на тему «Влияние поднятия тяжестей на сердечно-сосудистую и дыхательную системы».
Чтобы не снижались результаты в штанге, Аркадий много занимался другими видами спорта: плавал, играл в волейбол и баскетбол, бегал, катался на лыжах...
— Волнуешься? — спрашивает Аркадия жена.— Дайка руку.— Она тоже врач и, быстро нащупав пульс, сообщает мужу: — 68! Молодец!
— А теперь проверим ваш пульс, товарищ болельщик,— в свою очередь, берет руку жены Аркадий.— Ого! 82 удара!
— Пора на разминку,— подходит к Воробьевым тренер Яков Григорьевич Куценко.— Верю, что сегодня будет твой день, Аркадий! — напутствует спортсмена Куценко, легонько подталкивая его к Двери Палаццето.
Присмотревшись к двум русским атлетам, зрители решили, что по силе они равны.
Одинаково мощными взрывами умной расчетливой энергии кидали они над помостом, как игрушку, железную махину. 157,5 килограмма выжимает Трофим. Есть новый мировой рекорд! Темповые движения лучше выполняет Аркадий. Точнее, собраннее. При равенстве сил спор решили воля, выдержка, филигранная техника уральца, владение высшей культурой современного спорта. Был такой момент, когда в толчке норовистая, позванивающая «блинами» штанга потащила Аркадия на край дощатого помоста. Он не растерялся, пошел с ней вперед и на самом краю замер как вкопанный, доказав свою власть над гигантским весом — 177,5 килограмма.
Стремительный, с крепко сжатым волевым ртом выходил Аркадий на помост. Чуть поредели над высоким лбом темные пряди волос, чуть раздался он в плечах. А в остальном — такой же, как и четыре года назад в Мельбурне,— неустрашимый, много думающий перед каждым наклоном к штанге. Ничто не выбивает его из равновесия: ни преимущество Ломакина в жиме, ни то, что Мартин вырывает штангу почти так же, как он. Аркадий уже не просто состязается, он творит. Такие минуты наступали у Воробьева всегда, когда рядом были сильные соперники.
— Как интересно бороться! — взволнованно восклицает он, прогуливаясь перед последним упражнением вокруг Палаццето.— Нам с Трофимом проигрывать нельзя, — говорит он жене.— Знаешь, после того как выяснилось, что наша олимпийская футбольная команда не едет в Рим, штангисты рассуждали так: «Досадно, конечно, проиграть футбол, но простительно: мяч круглый и удача в игре не последнее дело,— но в тяжелой атлетике, спорте, где выявляется сила, проигрывать никому нельзя».
И Аркадий с Трофимом никому не проиграли, как не проиграли ни одному иностранному штангисту все наши шесть гиревиков.
«В дни, когда спортивный карнавал 1960 года приближался к концу,— описывало эти состязания американское агентство Ассошиэйтед Пресс,— Воробьев и Ломакин, устанавливая по ходу дела мировые и олимпийские рекорды, расширяли общекомандный разрыв в очках, отделявший Советский Союз от США». Да, именно с мыслью о победе команды боролись два советских атлета, и, когда Воробьев установил новый мировой рекорд в сумме троеборья, первым его поздравил Трофим Ломакин. Коммунист Воробьев, капитан советской тяжелоатлетической сборной, с честью оправдал полученную три года назад за спортивные успехи высшую правительственную награду — орден Ленина.
А в следующую, последнюю, ночь Олимпиады капитан! команды, как бы передавая эстафету молодой поросли советских штангистов, был рядом с Юрием Власовым, которому предстояло завершить победную эстафету наших тяжелоатлетов в Риме.