Заключительный аккорд

...Две тысячи энтузиастов не отрывают глаз от квадратного помоста. Последнее большое событие римского спортивного фестиваля, оно, как в фокусе, сконцентрировало в. себе то, что происходило здесь в последние дни. В споре двух великих спортивных держав — СССР и США — чаша весов безоговорочно склонялась в пользу наших спортсменов. Кто же будет сильнее в самом трудном виде тяжелой атлетики — состязаниях штангистов тяжелого веса?

Американскую сторону представляли 133-килограммовый негритянский гигант Джеймс Брэдфорд и Норберт Шеманский — олимпийский чемпион 1952 года. Их действиями руководил меценат гиревого спорта США миллионер Боб Гофман. Дорого стоило, видимо, ему уговорить Шеманского после шестилетнего перерыва выйти на помост в свои 37 лет. Но у Гофмана был свой план. Как ни силен советский тяжеловес Юрий Власов, а вдруг он дрогнет перед двумя американцами, вдруг удастся взять им его в клещи?

С первого взгляда могло показаться, что у Власова действительно мало шансов против Брэдфорда, который, будучи ниже Юрия, «раскачал» такие мышцы, что по объему они превосходили даже рычаги «человека-чуда» Пауля Андерсона. Но дело оказалось не в величине мускулов, а в их качестве. Стройный советский спортсмен без всякого страха вступил в поединок с двумя американцами, у которых вместе было в десять раз больше опыта, чем у него одного.

«Предстоит битва колоссов»,— писали вечерние римские газеты. Произойдет что-то необычное — чувствовали все находившиеся в зале.

В жиме Власов и Брэдфорд подняли по 180 килограммов! Шеманский взял на 10 меньше. Зрители видели, как все трое атлетов волновались: американцы подолгу стояли, вперив взор в массивный снаряд, словно пытаясь загипнотизировать его. Москвич же, наоборот, спешил — едва взявшись за гриф, подбрасывал штангу вверх.

Правда, немного смешно было наблюдать, как массивный негритянский атлет подолгу крестится, молится, что-то шепчет, быстро вращает глазами, а начиная отрывать штангу от помоста, вдруг стонет тонко-претонко-. «А-а-ая». Но за всем этим ритуалом и странностями скрывалась колоссальная сила, отличная подготовленность. И когда после рывка журналисты спросили у Власова его мнение об американцах, он ответил:
— Американцы очень сильны, отлично подготовлены. Бой будет упорным, а значит интересным.

Второе упражнение — рывок. Если в жиме все решала сила рук, то здесь успех зависел от мускулов ног, спины и, главное, резкости. 150-килограммовый снаряд мгновенно, без остановки на груди, трижды взмывал вверх над Шеманским, Брэдфордом и Власовым. Власов просит «надбавки»— 5 килограммов. И как бы шутя вырывает штангу. Но ощутимого перевеса над Брэдфордом у него пока нет. Все решит толчок. Сидящие в зале предвкушали захватывающую борьбу. Однако их ожидания оправдал только москвич. Брэдфорд заказывает 182,5 килограмма, тем самым выбрасывая белый флаг: с таким результатом в толчке на победу рассчитывать нельзя.

Только сейчас Юрий признался товарищам, своему тренеру, что он очень переволновался во время жима.
— Противно выступать ночью,— говорил он,— тем более первый раз на олимпийских играх. Да и ждать пришлось очередь все восемнадцать дней XVII Олимпиады. Тоже нелегкое дело. Все это ведь стоит больших душевных волнений.

Перед толчком все волнения Юрия улеглись. Наступало его любимое упражнение.