На подводной орбите

Многочисленны, разнообразны и подчас совершенно неожиданны задачи, которые ставятся перед подводными исследователями. Не потому ли идея Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства США (НАСА) использовать подводное жилище для имитации условий длительной космической экспедиции и жизни на инопланетной базе поначалу все же удивила даже специалистов по акванавтике и океанотехнике. Но только поначалу. В самом деле, где еще на земле, как не в морских глубинах, создавать обстановку максимальной изоляции и оторванности от привычного земного мира.

Жизнь и безопасность акванавтов и космонавтов целиком зависят от надежности аппарата, в котором они находятся. И те и другие, выходя за порог своей обители, используют «доспехи» с индивидуальными системами жизнеобеспечения. Наконец, акванавты, работая в безопорной водной среде, испытывают гидроневесомость, весьма схожую с космической невесомостью. Словом, подводная станция обеспечивает наиболее достоверную в земных условиях и техническую, и психологическую обстановку пребывания людей за пределами родной планеты.

Эксперимент, по мнению специалистов НАСА, должен был ответить на многие не совсем еще ясные вопросы, возникающие при подборе экипажей для многодневных космических полетов. Как пройдет в непривычной обстановке акклиматизация команды, как сложатся повседневный быт и взаимоотношения между членами экипажа, появятся ли между ними трения, и если да, то как они будут устранены? Все это живо интересовало организаторов предстоящей экспедиции.

Новая подводная станция получила название «Тектит». В природе этим словом называют загадочное стекловидное вещество, изредка встречающееся на земле. Предполагают, что оно имеет космическое, внеземное происхождение.

Научная программа «Тектит» вначале планировалась НАСА как часть национального космического проекта «Скайлэб». Однако после того как к экспедиции подключилось Министерство природных ресурсов, а затем и ВМС США, проводящие самостоятельные подводные исследования, цели и задачи ее существенно изменились и расширились.

Заказ на изготовление подводно-космического жилища НАСА поручило фирме «Дженерал электрик», хорошо зарекомендовавшей себя в создании космических систем обитания. Подводный дом, построенный этой фирмой, напоминал орбитальную станцию: две вертикально ориентированные капсулы, установленные на общем лафете с телескопическими протезами-опорами и состыкованные между собой коротким переходным тоннелем.

В одной из этих башен — водолазный отсек (на первом этаже), машинное отделение и системы жизнеобеспечения (на втором). В другой внизу — четырехместная каюта, а вверху— лаборатория и пост управления и связи. Плексигласовые полусферические иллюминаторы в стенах отсеков обеспечивали круговой обзор.

Новую подводную обсерваторию установили на дне залива Грейтер-Леймшер у острова Сент-Джон Виргинского архипелага в Карибском море. После тщательного отбора претендентов в экипаж «Тектита» были включены океанологи Ричард Уоллер, назначенный командиром подводной станции, и Конрад Манкен, а также геолог Эдвард Клифтон и морской биолог Джон Вандеруокер.

Новоселье на «Тектите» состоялось 16 февраля 1969 года. И сразу же акванавтам пришлось пережить несколько тревожных часов. Неожиданно испортился воздухоочиститель, и содержание углекислого газа в подводном доме стало угрожающе увеличиваться. После недолгого замешательства Уоллер и Манкен подключили к очистителю пылесос так, чтобы он не всасывал, а продувал воздух. Дело сразу пошло на лад. Этот хитроумный агрегат работал до тех пор, пока не был доставлен новый воздухоочиститель.

Не прояви акванавты находчивости, пришлось бы временно эвакуироваться.

Авария с воздухоочистителем оказалась единственной за все шестьдесят дней, которые длилась экспедиция.

Подводная обсерватория была установлена в 15 метрах от поверхности. Рабочий день экипажа начинался в восемь утра. После завтрака акванавты, разбившись на пары, выходили в море, время от времени возвращаясь, чтобы пополнить запасы воздуха в аквалангах. В полдень устраивали короткий перерыв, подкреплялись сэндвичами и вновь покидали «Тектит». Возвращались уже под вечер. Сняв акваланги и гидрокостюмы, обогревались под горячим душем. После проверки всех важнейших агрегатов подводного дома — а это делалось ежедневно — садились ужинать. Ужин был сытный, на стол обычно подавались мясные блюда и свежие овощи.

После ужина делались необходимые записи. Затем акванавты устраивали друг другу медосмотр. Уже около полуночи, проверив аварийную систему дома и доложив наверх, что все в порядке, укладывались спать. Вначале оставляли на ночь дежурного. Однако через две недели эта мера предосторожности была отменена.

Подводная обсерватория «Тектит».

Так, без особых происшествий, проходил день за днем.

«Еще вначале мы договорились, что в случае трений из-за различий наших характеров и привычек будем все откровенно обсуждать между собой. И это полностью себя оправдало,— рассказывал потом Ричард Уоллер.— Один из акванавтов, Манкен, оказался необычным любителем порядка. Он все время занимался уборкой, вечно что-то раскладывал по шкафчикам и полкам. И делал это так добросовестно и усердно, что потом никто из нас долго не мог найти своего снаряжения, которое раньше лежало повсюду в рабочем беспорядке, никому, впрочем, не мешая. Педантизм Манкена начал нас раздражать, угрожая спокойствию в доме. Но мы открыто поговорили об этом, выяснили недоразумение, и вопрос сразу же был исчерпан».

За два месяца, проведенных под водой, произошел лишь один случай, серьезно встревоживший надводную службу. Причиной ему было непомерное любопытство надводных наблюдателей, охотников послушать чужие разговоры и посудачить. До акванавтов не раз доносились реплики и замечания в их адрес, не имевшие никакого отношения к делу. Тогда Уоллер и его коллеги решили проучить любопытных и часа на два отключили все каналы связи. Это, конечно, вызвало большой переполох на поверхности.

Наблюдения за акванавтами, не прекращавшиеся ни днем ни ночью, велись при помощи телепередатчиков и микрофонов, установленных во всех четырех отсеках подводного дома. Штаб экспедиции и пункт связи располагались на берегу острова Сент-Джон. Круглосуточную вахту у приемников несли студенты Техасского университета — будущие врачи, физиологи, психологи, педагоги, социологи. Именно их поведение и вызвало неудовольствие акванавтов.

Впрочем, «забастовка», устроенная Ричардом Уоллером и его товарищами, психологов НАСА не удивила. Они заявили, что предвидели возможность возникновения подобной ситуации и находят ее вполне естественной для жителей подводной станции.

...Удивительно проснуться утром на морском дне. У порога дома, так что можно достать рукой, бирюзовая вода. Мелькнет в иллюминаторе тень любопытной рыбки, промчится цепь воздушных пузырьков, мелкая дрожь пробежит по гибким лентам водорослей. Явь, похожая на продолжение сна.

Великолепные коралловые рифы Карибского моря, со всех сторон окружающие станцию, явились отличной естественной лабораторией для проведения уникальных биологических исследований. Ученых интересовало многое. Что представляют собой коралловые рифы в районе «Тектита»? Кем они населены? Растет число рифов или уменьшается? Как питаются коралловые полипы? Как они размножаются и как быстро растут? Вот далеко не полный перечень вопросов, на которые предстояло найти ответы.

Обитатели станции изучали также жизнь рыб, ракообразных и моллюсков. Некоторых животных метили крошечными ультразвуковыми маяками. Сигналы от них улавливались в радиусе четырех миль. Других снабдили флюоресцирующими метками. Изо дня в день наблюдали акванавты за своими подопечными.

На ловле омаров специализировался Вандеруокер. Укрепив на спинках самок миниатюрные передатчики, он следил, как они, выбравшись из норок, отправлялись на поиски своих избранников.

«Мы чувствовали себя так, словно подглядывали в замочную скважину,— говорил Вандеруокер.— Нам удалось, например, выяснить, что некоторые самки в поисках суженых уходят на весьма далекие расстояния. Наблюдать это с поверхности было бы просто немыслимо».

Изучение поведения омаров, считает Вандеруокер. должно помочь в искусственном разведении этих деликатесных морских животных.

В XVI веке швейцарский естествоиспытатель Конрад Гезнер описал случай, свидетелем которого он был. В открытой пасти крокодила сидела птичка и что-то выковыривала оттуда. А чудовище, не шелохнувшись, ожидало окончания этой необычной процедуры. Нечто подобное — и не раз — наблюдали и американские акванавты.

Вот, лениво шевеля грудными плавниками, к кусту кораллов грузно подплывает крупный каменный окунь и, широко открыв пасть, неожиданно повисает свечой. И тут же из зарослей к хищнику устремляются небольшие рыбешки. Одни из них начинают обследовать его тело, что-то отыскивая в чешуе, другие бесстрашно заплывают прямо в рот, третьи хлопочут под приподнявшимися жаберными крышками. Через некоторое время окунь захлопывает пасть, потом снова размыкает челюсти, и рыбки как ни в чем не бывало выпархивают наружу. Это неоновые бычки, обитающие среди кораллов, ухаживают за своим старшим собратом, помогая ему освободиться от различных паразитов, которых они тут же с удовольствием поедают.

Еще более удивительной оказалась встреча с другими подводными санитарами — стайкой креветок, занимающихся гигиенической обработкой другого весьма грозного клиента — крупной мурены. Рыбина терпеливо стояла с раскрытой пастью, усыпанной некрупными, но острыми как бритва зубами.

Как-то раз одна из мурен пожаловала в вестибюль «Тектита» и ни за что не хотела уходить. Она была не белее метра, но выглядела очень внушительно. Что было делать? В конце концов, -взявшись за нож, Клифтон и Вандеруокер прикончили незваную гостью. А жаль, если учесть поразительный эксперимент Жоржа Сориала — известного французского подводника, участника интернациональной экспедиции на папирусном судне «Ра». Приученная им в естественных условиях взрослая мурена спокойно и очень осторожно брала из рук рыбу, мясо, позволяла трепать себя по «холке» и буквально млела от удовольствия, когда ее почесывали.

Еще в самом начале экспедиции акванавты составили подробную карту окрестностей подводного дома, а Клифтон, кроме того, выполнил геологическую съемку. Проводя наблюдения за накоплением осадков на морском дне, он провел такой опыт. Перекопал один участок и насыпал грядки высотой 15 сантиметров, имитирующие волновую рябь. Но через две недели от них не осталось и следа. Их разровняли снующие туда и сюда донные животные.

С течением времени, освоившись с житьем-бытьем на морском дне, акванавты стали все дальше удаляться от дома, приводя в смятение надводных наблюдателей. Дальние экскурсии постепенно стали привычкой. К. концу экспедиции обитатели «Тектита» нередко уходили от своего жилища почти на полмили. Обычными стали и ночные вылазки. Однажды ночью разразилась гроза. С волнением следили акванавты за сверкавшими над поверхностью воды гигантскими молниями. Но под водой сохранились полная тишь и спокойствие.

Экипаж гидрокосмической обсерватории «Тектит» установил рекорд не только длительности пребывания под водой, но и еще один — скорости прохождения декомпрессии. Она длилась всего девятнадцать часов. Необычна была газовая смесь, которой пользовался экипаж,— нитрокс, содержащий 8 процентов кислорода и 92 азота. Раньше врачи опасались, что азот может вызвать отравление. На больших глубинах такая угроза действительно существует, но на глубине 15 метров этот газовый «коктейль» оказался совершенно безвредным.