Под знаком Денежкина Камня

Наш путь лежал в район Денежкина Камня. Популярность маршрута не смущала. Мы совершенно сознательно хотели начать знакомство с природой Северного Урала, посмотреть Средний и закончить поход на Южном Урале, охватив таким образом солидный отрезок «Золотого пояса»...

Итак, Денежкин Камень. Почему «Денежкин», толком, пожалуй, никто и не знает. Объяснений несколько, но одно из них привлекает своей простотой.

На Северном Урале среди бесконечных лесов и увалов, издавна селились племена манси, кочевавшие по тайге в поисках зверя и рыбы. Тайга кормила их, а «камни» (так называют здесь многие вершины) служили своего рода «храмами», где они поклонялись своенравным богам мансийского Пантеона. «Молельным камнем» был и этот, вознесшийся к небу почти на полтора километра. Многие десятки лет (а возможно, века) здесь приносились богатые жертвы... Велико было удивление первых россиян, увидевших эти богатства и с тех пор ласково прозвавших вершину Денежкиным Камнем.

Старинное, привольное село Всеволодо-Благодатское раскинулось на склоне Сопки, большой остроконечной горы. На самом ее верху стоит высокая деревянная вышка. Мы провели на ней незабываемые минуты: высоко, прохладно, нет надоедливого гнуса.

Садилось солнце, и над тайгой, которая здесь вплотную подходит к человеческому жилью, царила особая, величественная тишина. За темным лесом, словно расплавленный металл, остывало озеро. Его красный цвет на глазах багровел, становясь постепенно пепельно-серым. Громада Денежкина Камня казалась близкой — рукой подать, а из-за Уральского хребта ладьями супостатов выплывали тяжелые тучи...

На другой день, покупая в магазине хлеб, познакомились с геофизиками. Они работают на Шегультане, за Денежкиным, а здесь пополняют запасы продуктов. Юрий Кошелев, высокий щеголеватый парень в сапогах с застежками, оказался у них главным. Узнав, что до Ельцовки нам по пути, он радушно предложил подвезти нас через болото на своем вездеходе, который все они почему-то уважительно-шутливо величали «Степанидой». И лишь когда подошел круглолицый, с голубыми глазами водитель и отрекомендовался — Степан, мы поняли, «откуда есть пошла» «Степанида». Через несколько минут рюкзаки лежали в кузове. «Степанида», к нашему восхищению, развернулась, словно танк, на одном месте и, оглушительно взревев, покинула Всеволодское. Одолев пятикилометровые болотные хляби, мы еще больше оценили помощь, оказанную нам ребятами из шегультанской партии...

Добрых встреч с людьми у нас было много, а пока что мы остались один на один с тайгой. Девственная и сумрачная, она сопровождала нас по обе стороны разбитой и скользкой дороги. Пытались атаковать комары. Ночь, проведенная на студеной Ельцовке, убедила даже самых последних скептиков в существенной пользе диметилфталата.

Экзотика! Конечно, мы не могли не оценить кедровые шишки. Многие из нас вообще впервые видели кедры. Большая, нередко с мужской кулак, молодая, пахнущая ароматной смолой шишка по форме напоминает уменьшенный ананас. Ее достаточно положить в костер — смола выкипает, и шишка становится мягкой. Легко отделяя розовые чешуйки, можно лакомиться горячими орешками. Теплая шишка пахнет картофелем и хлебом... Кедра, впрочем, тут не так уж много, зато полно профессиональных «шишкарей»; когда стоишь на кедре и сбиваешь таежные «ананасы», поблизости обязательно летает возмущенная и крикливая кедровка. Грабеж средь бела дня...

Грибы здесь, кажется, сами ищут человека и чаще всего не находят. Встречаются такие «заросли» маслят, что их можно было бы косить.

В 1961 г. территория бывшего заповедника «Денежкин Камень» по какому-то недомыслию (иначе это назвать трудно) превращена в охотничьи угодья нового госпромхоза. В заповедных местах есть, конечно, где разгуляться человеку с ружьем. Но даже не всякий охотник, если он по-настоящему любит свой край, одобрил бы это.

На Шарпе разговорились с Сергеем Петровичем Аликиным. Страстный охотник, исходивший вдоль и поперек весь Северный Урал, он с болью рассказывает нам:
— Заповедник закрыт, а ведь три научных сотрудника и восемь смотрителей, которые жили здесь, делали большое и нужное дело. Прошло каких-нибудь четыре года, и вот результаты: музея (хороший был музей!) не стало — растащили. Соболь почти весь ушел на север. Да разве только соболь? Кругом вырубаются леса. Иногда не щадят даже кедр. И эти порубки подходят все ближе к Денежкину Камню. Если раньше заповедник был для животных надежной защитой, то теперь этого нет. Здорово обкрадываем себя!

Сергей Петрович оказался человеком самобытным, начитанным, интересным. Коренной уралец. Очень много видел и выстрадал в жизни. Выглядит старше своих сорока семи лет, но довольно красив: роскошная борода, глаза голубые, с лукавой смешинкой, волосы седые, взлохмаченные, нос прямой, благородный. Рассказчик он отменный, с большим чувством юмора, и слушать его можно без конца.

В шутку зовет себя «князь кутимский» и хохочет.
— Я в городе не могу жить больше трех дней. Во Всеволодском — тоже. Вот, кажется, там мой дом, достаток полный, а тянет в тайгу, на Кутим. Ей-богу, как увижу Денежкин, так сердце сжимается до боли. Люблю наш Белый Камень: иду мимо и обязательно взбираюсь на него. Сижу час, полтора и гляжу: красив Урал!

И сыплет Петрович бесчисленными рассказами об охоте. Вокруг него собралось уже несколько групп — все туристы. Одни завтра на рассвете уйдут через Сольву на Главный Уральский хребет и далее, вдоль по Кутиму, на Вишеру. Другие, наоборот, возвращаются в Североуральск, Челябинск и даже в Целиноград. А мы — на Денежкин.

...На штурм Денежкина Камня и обратный путь до кордона потратили весь день и часть ночи.

За Шарпом сразу же начинается широкая просека и дорога на Сольву. Километра через три, возле курилки, похожей на колодезный шатер, горная тропа резко свернула влево. Немного посидели возле шатра, сплошь покрытого надписями.

Светило солнце, но молчаливая тайга казалась безжизненной. Лишь у ног великанов-деревьев слегка трепетали изумрудные, затейливые хвощи. В долине Сухого Шарпа, широкой и красивой, наше внимание привлекли крупнозернистые пироксениты — белая кристаллическая порода с антрацитообразными вкраплениями. Эти вкрапления очень эффектны и напоминают иногда по своему строению так называемое «турмалиновое солнце». Временами Сухой Шарп исчезал под большими каменными глыбами, но почти все время был слышен шум воды, бегущей под ними.

Дорога поднималась все выше к гольцовым вершинам. Лес остался позади, лишь изуродованные ветром березки и низкие сосны тянули к нам свои страдальчески-кривые руки да со стороны Рубели наступали предательские каменные осыпи.

В Сорокинских воротах, названных в честь ботаника Н. Сорокина, поднимавшегося сюда 93 года назад, нас встретил сильный ветер.

Горная тундра скудна и безрадостна: лишайники, чахлый ягель, изредка — черника и совершенно неожиданно — голубые незабудки. Вдруг из-за каменной «пилы», которой заканчивается один из соседних гольцов, вылезла серая промозглая туча и облила нас мелким холодным дождем.

И вот он, Денежкин — молельный камень многих туристов... Не Тянь-Шань, конечно, да не высотой ведь славен Урал. Эти 1493 м помогли нам еще лучше увидеть красоту легендарной страны «узорчатого каменья». Понимаю Аликина. Здесь можно сидеть час, другой. И будешь возвращаться сюда. Виден Североуральск, А вот наше Всеволодо-Благодатское. Там у нас друзья, и потому оно наше... Светлое озеро, его уже бороздили наши лодки. Озера Верхнее, Дикое, Нижнее — они еще ждут нас, а кедры, окружившие их, припасли нам самые крупные шишки.

На севере прошел дождь. Радуга охватила полнеба и свою левую ногу моет в Большом Шегультане — там где-то Юра Кошелев, Степан и вся партия геофизиков. А может быть, радуга сулит нам встречу с ними?

На востоке — тайга до самого горизонта, на западе — Главный Уральский хребет.

Стоим, не замечая леденящего ветра. Неподалеку, в ложбине, снег. С новыми силами собирается дождик, чтобы еще раз атаковать непрошеных гостей, а нам весело, потому что и мы раскрыли старые, как мир, «секреты» Денежкина Камня.