След человека в тайге
— Все мечты сбываются,
Все мечты сбываются,
Все мечты сбываются, товарищ! —
до хрипоты распевали Саша и Виктор в купе поезда Москва — Томск. Москвичи-девятиклассники. Романтики-туристы. Саше Лазареву было лет шесть, когда он впервые похвастал своему приятелю Вите Денисьеву, что, когда ему исполнится четырнадцать, дядя Толя возьмет его в тайгу. Нужно только слушаться маму, хорошо есть и заниматься физкультурой. И вот Саше пятнадцать лет. Рост — метр восемьдесят с гаком, занимается боксом в юношеской секции. Что ж, слово — олово. Летом идем в тайгу.
С весны зачастил к Саше Витя. Неразлучные друзья просят взять их в поход вдвоем. Витя тоже рослый паренек, спортсмен. Родители согласны. Хорошо. Идем.
Маршрут похода 1965 г. назвали «Ожерелье озер». Мы задумали пробраться в сердце «Комариного болота» — на озеро Бургун-Ку, из которого берет свое начало приток Кети река Орловка. Оттуда — с базы — мы собирались делать вылазки на окружающие Бургун-Ку озера и, если удастся, добраться до истоков реки Кольчум — притока Сыма, впадающего в Енисей.
В силу ряда причин поход делился на два этапа. В первых числах июля я с Сашей и Виктором отправляемся на озеро Минка, у впадения в Орловку реки Росомахи. 31 июля туда прибывает основная часть группы. Тогда уже все двигаемся к Бургун-Ку.
15 июля мы трое выгрузились в центре Верхне-Кетского района Томской области — поселке Белый Яр. Ждали оказии на поселок Дружный — центр леспромхоза, расположенного в низовьях Орловки. И тут подвернулся случай, который нельзя было упустить,— вертолеты лесной охраны уходили на облет туда, где мы побывали в 1962 г.,— в район озера Водораздельного, в район Кеть-Касского канала.
Нужно было видеть лицо Михаила Ларионова — хозяина заимки у шлюза Казанцевский, когда среди высадившихся из вертолета он узнал меня. Редко, очень редко бывают у него гости. Еще реже дважды.
Теперь у Казанцевского жили три семьи. Ларионов выдал замуж дочь и женил сына. Людей на заимке прибавилось, а тайги поубавилось — лесной пожар выжег лес на сотнях гектаров в округе.
Два дня гостили мы у Ларионовых. Проверяли и отлаживали снаряжение, тренировались. Ларионов уступил нам большую лодку, выдолбленную из ствола осины. Мы законопатили, залатали все дыры и щели, заново осмолили дно. На третий день простились с хозяевами и двинулись в путь. Нам предстояло пройти через копь (как называют таежники прорытый в конце прошлого века канал), пересечь озеро Водораздельное и затем спуститься по рекам Язевой и Ломоватой до поселка Усть-Озерный на Кети. Всего около полутораста километров.
Жутко было смотреть на канал. Совсем недавно прямой, как след метеорита, серебрился он между строями рослых сосен, елей, берез и кедров. Ныне — обугленные стволы и пни, косматые выскори на черной, еще не прикрытой новой порослью земле. В канале, будто на ткацком станке основа, переплелись мертвые деревья. Скошенные пожаром, падали они с берегов навстречу друг другу и умирали, обнявшись в первый и последний раз.
Широкими короткими веслами толкали мы лодку по полузатопленным стволам, подтягивались, хватаясь за ветки.
Хорошо встретил и по доброму помог нам Михаил Ларионов. Но, глядя на погубленный огнем лес, мы не могли подавить в себе неприязнь к хозяину этих мест.
Еще тогда, в 1962 г., видели мы возле Казанцевской клуб дыма и даже открытый огонь. Это был так называемый подземный лесной пожар. Горели торфяники, плодородный слой земли, корни деревьев и трав. Ларионова не обеспокоили наши предупреждения. Более того, он сказал, что дым пожара спасает от гнуса его скот. Не горевал он и теперь и даже обронил такие слова, что, мол, когда канал завален, ему спокойней жить: трудней пробираться в эти места другим охотникам и рыбакам. А что погорела тайга... Так хватит ее... А пока что у него прибавилось сенокосов.
Вот и грешили мы в мыслях: уж не сам ли Ларионов устраивал подземные пожары, чтобы окуривать выпасы, и вольно или невольно упустил огонь? Г решили тем чаще, чем дальше уходили от заимки: до самого Усть-Озерного не встретили мы больше ни одной гари. Ребята первыми заметили чудом уцелевший столб с надписью «Граница Томской области и Красноярского края». Сиротливо стоял он на голом обрыве берега. Минуя этот столб, мы могли считать, что перевалили из Енисейского в Обский бассейн.
Озеро Водораздельное когда-то называли Каундиным, потом Большим. Ниже далеко за топкими лугами синеет тайга, остановившаяся там, где были берега в ту пору, когда озеро было Большим. Год за годом сжимают кольцо торфяники, почти по самое зеркало воды заросло озеро тиной. Мутнеет и закрывается еще один глаз земли.