На плоту по Адыче и Яне
Огромную роль в популяризации малоизученных районов Союза, и уникальных явлений природы играют фильмы. Режиссеры и операторы одними из первых проплыли на плотах по грозному Казыру, спустились в долину гейзеров на Камчатке, поднялись на вершины Памира. Цели таких киноэкспедиций совпадают с целями самодеятельных туристских походов — первыми проникнуть в новые места и рассказать всем об их природе, о живущих здесь людях, об их труде и быте. Опыт нескольких совместных туристско-кинематографических экспедиций подтвердил обоюдную пользу подобного содружества.
Летом 1965 г. географическое объединение студии Моснаучфильм решило снять широкоэкранный цветной фильм о реке Яне. Киноаппарат должен был запечатлеть не только особенности природы Янского района, но и результат созидательного труда жителей Батагая, Куйги, Кулара, Нижнеянска.
В группу вошли режиссер-оператор Андрей Вагин, оператор Игорь Осипов и директор фильма Володя Расторгуев, а из туристов — члены московского туристско-альпинистского клуба «Вольный ветер» — Борис Соколов, Юрий Гусев и автор этих строк. Никто из шестерых никогда раньше не бывал летом в Якутии.
Хотя впервые в верховья Индигирки и Яны еще в 1633 г. проник землепроходец Прохор Ребров и с тех пор немало написано книг о Якутии, по имеющейся литературе трудно представить характер верхнего и среднего течения рек, особенно Адычи. Одно не вызывало сомнений — летом, как и зимой, единственными дорогами в Восточной Якутии являются реки. А раз это так, то, чтобы снять фильм о Яне и ее правом притоке — Адыче, нужно проплыть по ним на плотах или байдарках. Сплав на байдарках отпал сразу, так как вести киносъемку с байдарки камерой «Конвас-автомат» практически невозможно. Было решено сплавляться на плоту (о конструкции плота см. на стр. 110).
5 июля 1965 г. группа высадилась на галечной косе левого берега Адычи, неподалеку от устья впадающего в нее справа ручья Полярник.
Начиналось короткое полярное лето. Днем температура воздуха в тени +26°С. В воздухе нежный липкий запах душистого тополя. Небольшие тополевые рощи растут у самой воды, прижатые к берегу плотной стеной лиственниц. Цветут шиповник, горный лук, анемоны, багульник. Прозрачный поток воды стремительно мчится вдоль скальных стенок каньона, образуя буруны и быстрины. Адыча то бросается к скалам левого берега, оставляя галечную косу с высоким стройным лесом у правого берега, то, будто оттолкнувшись, устремляется к противоположной стенке, оставив место для косы у левого берега. Река все время меандрирует на дне глубокого ущелья с почти вертикальными бортами. Снизу кажется, что стоишь на дне колодца, стометровые стенки которого упираются прямо в небо. Скалы ущелья окрашены в светло-коричневые и серо-голубые тона. Пересекающие крупные плиты скал цветные прожилки образуют яркий орнамент. В результате воздействия ветра, солнца и мороза скалы непрерывно разрушаются, и их крупные обломки лежат у самой поверхности воды.
Основную трудность при сплаве на плоту по Адыче, текущей в скальном коридоре, представляют шиверы с большими стоячими волнами и навалы на крутые скальные стенки на поворотах реки. Высота стоячих волн достигает 1,2—1,5 м. В отличие от саянских рек на Адыче ниже устья ручья Полярник нет таких сложных порогов, как Базыбайский на Казыре или Миллионный на Уде, но большое количество мелких шивер и прижимов требует от экипажа непрерывной работы гребями и пристального наблюдения за каждым поворотом реки на протяжении всех 180 км после устья Полярника. Наиболее мощные прижимы находятся в 1 км ниже устья Неньдельге, в 1,5 км за устьем Дербеке и в 8 км ниже впадения реки Чаркы. Прижимы вполне проходимы на плоту, но предварительно их лучше просмотреть с берега.
Наш плот, получивший название «Юкагир»*, проходил за 5,5 часа в среднем около 45 км.