Волны таежных рек

Однажды зимой в Московском клубе туристов проходило заседание городской маршрутно-квалификационной комиссии — весьма авторитетного собрания специалистов по различным видам туризма. Решали, какие реки отнести к высшей, пятой, категории сложности по новой классификации. Вопрос оказался не из легких, и даже река Казыр — классический эталон сложности — попала под сомнение. В конечном итоге только три реки были признаны безоговорочными «пятерками»: Ципа — в Забайкалье и два истока Енисея, Кызыл-Хем и Каа-Хем,— в Туве.

Каа-Хем был «открыт» всего несколько лет назад. Я говорю «открыт», потому что туристам даже при наличии обширной информации о реке приходится открывать ее заново. Как ни подробна карта, из нее часто нельзя узнать, где на реке есть пороги, не говоря уже о том, какие это пороги, проходимы ли они, какой примерно для этого требуется опыт. Изучение справочников, консультации специалистов, сведения из переписки с местными жителями — все это в лучшем случае позволит составить довольно общее представление о реке, которое подчас оказывается весьма далеким от действительности. Река продолжает оставаться загадкой, пока не приходит первооткрыватель.

Первооткрывателем Каа-Хема был московский турист А. Степанов, который в 1960 г. отправился с группой на плотах по Каа-Хему. Группе не удалось пройти даже, пожалуй, половины пути, но в Москву она привезла интереснейшие сведения, Это был необычный по сложности и красоте маршрут, и от рассказа о нем захватывало дух.

Вторая попытка была сделана в 1962 г. группой Л. Травина и И. Потемкина. На этот раз Каа-Хем был пройден весь, от начала до конца, на одном плоту, без существенных аварий.

Одним из участников этого похода был и я. До той поры я ходил на байдарках. В активе имелось несколько тысяч километров по таежным рекам, доводилось встречаться с крупными и мелкими саянскими порогами и шиверами, с двадцатикилометровой скоростью течения и ледяной водой витимских паводков. Мой «плотовый» опыт был совсем скромен.

Первые же километры по Каа-Хему повергли меня в изумление. Плот — эта неуклюжая громадина в несколько тонн,— оказывается, может с филигранной точностью проходить запутанную трассу, вписываться в извилистые, забитые камнями проходы, а в довершение всего легко нырять в такие сливы и волны, в которых байдарке грозила бы катастрофа.

Я решил повторить маршрут и в 1964 г. отправился с группой хороших, надежных ребят на Каа-Хем.

...Позади четыре дня похода. Каа-Хем не представляет возможности акклиматизироваться: препятствия начинаются через час пути от места постройки плота. Нет времени подготовиться, подучиться; в спор с рекой приходится вступать сразу, вооружившись лишь накопленным до этого опытом. Оттого-то недостаточно крепкая группа уже на первый-второй день теряет плот и выбывает из игры, предпочитая идти пешком. Мы не выбыли. Лучше сказать — еще не выбыли; чем дальше, тем хуже. Сейчас мы на середине Мильзейского каскада — 15-километровой цепи сплошных порогов и шивер перед впадением реки Мильзей. На некоторых участках Каа-Хема уклон достигает 15 м на 1 км — больше самого смелого предела, когда река еще может считаться проходимой.

Вода на Каа-Хеме стояла тем летом необычайно низкая. А низкая вода — это новые полчища камней на пути. Местами река перегорожена так, что по спине пробегает холодок — нет прохода! Потом начинается изучение всех возможностей. Смотрим с одного берега, переплываем, изучаем с другого. Наконец намечаем слаломную трассу. Но флажков на ней нет — одни камни. Иногда на перегоне десятки «флажковых» камней, и большинство из них теряется среди других, посторонних. Попробуй-ка запомни такой путь! Но ничего другого нет — приходится запоминать, записывать, зарисовывать, зубрить.

Страницы: 1 2 3 4 5