Кольский (из путевой тетради)

...Охотник ворочается, зевает. Мутнеет в темноте окошко, кажется, что кто-то сидит у противоположной стены. Ерунда, никого там нет!
—       Ну ладно, черт с ним, давай закурим!— говорит Охотник.— не могу, растравил ты меня. Только надо в газету завернуть. У меня в рюкзаке...
—       Я достану!
—       Погоди! — он находит в темноте мою руку.— Честно сказать, я бы тоже взял у него...

Мы по очереди передаем друг другу окурок, и я стараюсь делать маленькие затяжки.

С утра опять мелкий дождь. Плывем. Два дня отдыхали после волока, объедались киселем из гонобобеля и спали. У всех опухшие лица и черные рты. Идем хорошо. Гребется.

Утром видели на берегу следы: медведица с медвежонком ночью выходила к воде. Охотник, конечно, бросился на сопку. Прождали его часов до двенадцати. Вернулся он ни с чем, но весь дрожащий, и глаза горят. Черт возьми, что значит охотничий зуд! Ему так и мерещится либо медведь, либо громадный олень. Это его мечта.

Берега в сетке дождя, как миражи. Между ними метров сто. Не то что этот ручей, по которому мы поднимались. Слева у самой воды странно белеет какой-то предмет. Охотник встает, всматривается:
—       Как думаешь, что это?
—       Не пойму. Похоже на белый валун.

Разговаривать трудно. Встречный ветер. Мелкие волны с пеной. То и дело выплывают под самым носом камни — мокрые и гладкие, как тюленьи спины.
—       Заруливай к берегу. Посмотрим, что это.

Впереди байдарка Петровича. Светлые палочки весел быстро взмахивают над серой водой. Ребята заметили нас, Весла опустились.
—       Прямо по носу остров! — кричит Петрович.

Над белыми лоскутьями пены — низкая черная полоса. Каменистый остров едва поднимается над волнами. Филя оборачивается:
—       Какой протокой пойдем?
—       Молчи! — Охотник вскакивает, байдарка едва не перевертывается.—Олень! Братишки мои, я же дал вам слово — мясо будет!
—       Стой! Стой! — кричит Петрович.— С ума сошел? Охота на оленей запрещена! Назад! Я отвечаю...

Охотник не слушает, рывком бросает байдарку вперед. Каменная полоса быстро приближается...

Олень стоит неподвижно. Красивая голова его с рогами-кустами чуть закинута назад, он медленно поводит ею, нюхая воздух. Ветер с его стороны, и он ничего не слышит.

Байдарка врезается в мель. Охотник прыгает с ружьем в воду. За ним выскакивает Филя.

Олень тронулся. Он бежит сначала неспешной иноходью, потом закладывает рога на спину, делает прыжок в сторону воды. Еще несколько скачков, и он растворяется в мглистом воздухе.

Два выстрела один за другим — дуплет. Охотник возвращается:
—       Надо было с воды стрелять!

Тяжело дыша, подходит Филя. Мы молча переглядываемся. Какое-то гадкое ощущение: чувствуем себя соучастниками.
—       А красив бык, правда?— не может успокоиться Охотник,— С воды надо было стрелять. Ушел через протоку.

Возвращаемся. Лодки с Петровичем нет у берега. Она медленно движется посреди левой протоки.
—       Куда поехал, путешественник? Давай...— Охотник даже приседает.— Еще один. Братишки! Важенка!

То что мы принимали за камень,— маленький олень. Почти без рогов. Белый олень! Самка. Бык ушел, а важенка осталась. Она стоит на противоположном берегу, у самой воды, и, повернув голову, смотрит на нас. Желтый берет Петровича качается перед самой ее мордой, Петрович машет веслом и свистит.

Охотник прыгает в байдарку. Я выгребаюсь против течения. Охотник быстро вкладывает патроны, шепотом бросает команды:
—       Правее. Осторожно... Замри!

Как бы не так. Я рывком поворачиваю байдарку. Над водой гулко разносится: «Бух! Бу-ух!».

Охотника трясет. Он с трудом выговаривает слова:
—       Да ты что?.. За это морду бьют!

Но олень уже побежал. Светлая голова его мелькает за камнями.

По берегу к нам бежит Петрович, размахивает руками:
—       Ты просто зверь! Это убийство! Какая это охота? Я запрещаю тебе...
—       Хватит! — меня разбирает злость.— Один только ты не понимаешь, что всем это противно.
—       Здесь же свидание было...— Петрович дрожит, сжимает кулаки. Охотник смотрит на него с недоумением. Потом оборачивается ко мне.
—       Да вы — ненормальные! Это же мясо!
—       Ничего, обойдемся консервами.

Охотник взглядывает на Петровича, машет рукой и отходит:
—       Больше выстрела не услышите. Грызите сухари.

...Протока кончается. Остров исчезает в дожде.

Опять волны с пеной. Опять, как миражи, расходятся берега. Доносится голос Фили:
—       Все перекаты-и-и да перакаты-и-и...

Плывем молча. Не разговариваем.

Страницы: 1 2 3 4 5 6