Вячеслав Старшинов: Мое открытие хоккейной Японии

Оцубо и Араю очень понравилась моя идея, и вскоре они уже отражали бейсбольные мячи, летевшие в них после сокрушительных ударов битой. В дальнейшем отпала необходимость в битах, так как по совету фирмы мы приобрели специальную машину для метания мячей — ее мощности и скорострельности можно было только удивляться, а траекторию полета мяча не брался предсказать даже механик, обслуживающий ее.

Вратарь Оцубо нравился мне все больше и больше своим стилем игры, непохожим ни на что виденное мною раньше. В нем была какая-то вызывающая непринужденность, с которой он переигрывал своих противников.
—       В поединке с нападающим я всегда стараюсь сделать движение первым,— говорил он мне.— Не потому, что у меня не хватает выдержки. Нет. Просто я хочу вынудить соперника на ответное движение и, добившись этого, заставить его делать то, что я хочу.
—       Почему ты выступаешь без маски? — как-то спросил я его.— Ведь ты подвергаешь себя бессмысленному риску. Разве не боишься, что шайба угодит тебе в голову или горло?
—       Нет. Передо мной ведь защитники. Это они принимают на себя шайбу и бросаются под нее, подвергая себя риску.

Вратарь же находится в относительной безопасности. На мой взгляд, он больше страдает от нервного напряжения, чем от шайбы. Кроме того, мне кажется, что маска мешает следить за шайбой. Без маски проще. Правда, в игре я совсем забываю об опасности, увлекаясь тем, что делается на льду, до такой степени, что могу и не заметить, как шайба угодит мне в голову.
—       Нет, так не годится. Я не против осмысленного риска, но думаю, что никакая игра не стоит того, чтобы во имя нее сложить голову. Кстати, еще на зимнем олимпийском турнире 1936 года в Гармиш-Партенкирхене впервые появился хоккейный вратарь с проволочной маской на лице. Это несказанно удивило и спортсменов, и судей, и публику. Он был вашим соотечественником, голкипером японской сборной. Каково, а? Вот видишь, уже сорок лет назад вы начали использовать вратарскую маску, а ты отказываешься от нее...

Оцубо недоверчиво посмотрел на меня, но мы все же договорились, что он непременно будет надевать маску на тренировках и на большинстве матчей. Он оставил, однако, за собой право играть без маски в самых ответственных встречах, от которых может зависеть судьба призовых мест.
—       Я скоро уйду из хоккея,— сказал он.— Мне ведь уже не мало лет. Но пока дайте поиграть так, как мне хочется. С маской на лице я не могу испытывать той радости, которую дарит мне хоккей.

Второй вратарь, Арай, ничем не походил на Оцубу. Ему недоставало мастерства, но его отсутствие он восполнял рискованной, а то и резкой игрой на выходах. Арая очень раздражало присутствие чужого игрока у него на «пятачке».
—       Ведь что получается,— говорил он мне.— Вся игра токийцев сводится к тому, что один из них постоянно торчит передо мной, мозолит мне глаза и только ждет случая, чтобы подправить шайбу в нашу сетку. Моя задача — не пропустить гол, но очень часто так случается, что наши защитники не могут сдержать нападающих, и тогда я остаюсь один. Мне любой ценой нужно защитить ворота, и в критической ситуации я могу сыграть даже грубо. Если можно обезопасить ворота лишь ценой нарушения правил, я, пожалуй, нарушу их. Поверьте, я не испытываю никакой радости от этого. Но для меня важнее всего выиграть поединок с противником, а для этого все способы хороши.

Арай — прирожденный игрок, но только в... бейсбол. Я не раз видел его азартную игру на заводском дворе. Свой спортивный путь он и начинал с бейсбола, но потом неожиданно для себя перешел в хоккей, по его мнению менее интересный и экспрессивный, чем бейсбол.
—       Но мне хотелось как-то проявить себя,— рассказывал он мне.— Именно хоккей дал мне такую возможность. Когда я стою в воротах, я должен рассчитывать только на себя, и мою ошибку никто уже не может исправить. У меня такое чувство, что я постоянно нахожусь в игре. Каждое мое движение продиктовано мыслью о том, что меня пытаются переиграть. Мне даже снятся хоккейные сны: я конечно же в воротах, стою и отбиваю шайбы. Знали бы вы, сколько я их поотбивал во сне! Больше, чем наяву. Во сне я всегда оказываюсь победителем.